0 Реальные страшные истории часть 2Если вы когда-либо страдали от ночных кошмаров, вы знаете, что они оставляют неизгладимый след в вашем сознании, словно травма, глубоко укоренившаяся в разуме. Это как сон, который ваш разум превращает в реальность: обои на стенах могут начать двигаться в трехмерном пространстве, перед глазами мелькают искаженные образы, а в ушах и голове раздаются пульсирующие звуки, напоминающие худшие американские горки. Особенно сильно такие эпизоды проявляются около Хэллоуина — возможно, из-за повсеместного ужасающего декора, гиперактивного воображения и бесконечных повторов старых фильмов ужасов, заполняющих телеэфир в это время года.

Ночные кошмары

Мой первый опыт с ночным кошмаром произошел, когда мне было всего три года. Я помню, как снились разрозненные разговоры с загадочными существами, а затем внезапно проснулся, увидев над собой темные фигуры, которые что-то напевали нараспев. Мои крики разорвали тишину ночи, вокруг меня витали странные звуки, и родителям потребовалось много времени, чтобы уговорить меня снова заснуть. Однако к утру, когда солнечные лучи озарили комнату, ужас растворился, превратившись в далекое воспоминание, словно ничего и не было.

Этот шаблон повторялся на протяжении моей жизни с разной интенсивностью. Иногда существа из снов шептались со мной, и их шепот оставался в ушах, когда я просыпался в слезах или с тошнотой. В другие моменты я замечал их, таящихся в тенях моей спальни. Но когда я рассказывал об этом матери, она холодно советовала игнорировать, уверяя, что ничего там нет, если я сам этого захочу.

Со временем, как это часто бывает с возрастом, я научился жить дальше, принимая ночные кошмары как часть своей жизни. В подростковом возрасте они немного утихли, но в двадцатые годы оставались достаточно частыми, чтобы привлекать внимание партнеров. Я отмахивался от этого как от странной особенности и надеялся, что не поставлю себя в неловкое положение перед ними. К счастью, благодаря удаче и краткосрочным отношениям, мне удавалось избегать приступов, когда кто-то оставался ночевать.

Однако ситуация изменилась, когда после нескольких последовательных кошмаров у меня начались приступы болезни. Я не уверен, был ли какой-то конкретный триггер, и даже если он был, я не смог бы его определить. Но кошмары стали гораздо ярче, более сюрреалистичными, а восстановление после них занимало все больше времени. Теперь, как взрослому, живущему в одиночестве, мне было еще труднее успокоиться без кого-то, кто мог бы заверить меня, что все виденное, слышанное и ощущаемое — лишь плод моего воображения.

Естественно, я поступил так, как поступил бы любой разумный человек с избытком времени, паранойей и творческим мышлением: начал вести дневник этих переживаний. Я не буду утомлять вас всеми деталями, но кратко расскажу о последних четырех эпизодах, которые в конечном итоге подтолкнули меня к тому, чтобы поделиться этим опытом с вами в надежде найти ответ.

📅 Запись 1: Ночь рождения, 30 января 2021 года

Этот кошмар включал разговор с высокой истощенной фигурой, одетой в викторианский наряд вдовы. По обе стороны от меня неподвижно стояли два высоких фигуры в капюшонах, которые не реагировали на происходящее. Цветовая гамма была полностью серой, а разговор был односторонним: они говорили, а я слушал. Лицо фигуры скрывало густое черное покрывало. Звук затачивающихся инструментов внезапно пронзил тишину, напугав меня, когда фигура протянула руку, чтобы заставить меня замолчать. Проснувшись, я ощутил головную боль на уровне 5 из 10 по шкале боли, которая утихла через 30 минут после того, как я выпил воды.

📅 Запись 2: Пятница, 13 февраля 2021 года

Как типично для этой даты! На этот раз я оказался в детской кровати и видел ту же викторианскую вдову, прикованную к противоположной стене, но она не пыталась до меня дотянуться. Сон был в сепии, а два капюшонированных фигуры маячили за окном моей спальни. Вдова приложила палец к губам, призывая меня молчать, хотя я не слышал ничего, кроме долгого гудения. Страх нарастал, когда тени фигур проходили мимо окна. От чиха, смешанного с пронзительными звуками и яркими красными вспышками, меня охватил такой ужас, что я вывалился из кровати в тумане. Ударившись головой о пол, я почувствовал, как глаза пульсируют в глазницах. Сильные лекарства и тихая пианинная мелодия успокоили меня примерно через 45 минут, но я был вынужден спать в гостевой комнате, избегая окон, которые казались мне опасными.

📅 Запись 3: Долгий перерыв, 30 марта 2021 года

Длительный промежуток между предыдущими эпизодами заставил меня расслабиться. Проснувшись, я полностью осознавал окружающее: я был взрослым собой в своем детском доме, лежа на кофейном столике в гостиной. Все казалось затхлым, будто дом не использовался десятилетиями. Я едва контролировал свое тело, которое повиновалось импульсу броситься наверх в старую гостиную и приложить ухо к двери. За дверью я услышал разговор родителей с неизвестной женщиной, которая предупреждала их о болезни, поразившей меня, и необходимости ее сдерживать. Мать твердо ответила: "Что угодно, лишь бы это сработало". Я был так поглощен разговором, что, когда рука схватила меня за плечо и незнакомый голос сказал: "Я становлюсь ближе", мое тело похолодело. Укусив себя за руку, я проснулся в море боли. После перевязки и новой порции обезболивающих я пошел на поправку, но теперь периодически ощущаю это давление на плече.

📅 Запись 4: Забывчивость, 11 октября 2021 года

Я забыл, зачем начал вести эти записи. Становится все труднее отличить, сплю я или бодрствую. Последние месяцы превратились в бесконечный цикл беспокойного сна и параноидального пробуждения. Каждый раз, когда я чувствую себя спокойно, меня встречает вдова, угрожая снять покрывало, если я не буду слушать. Разрозненность этого мира делает трудно сосредоточиться на ней дольше нескольких мгновений. Все остальное я могу вынести, но не ее. Как защитный механизм, я начал замечать ее и другие вещи, о которых не осмелюсь говорить, в местах, где их быть не должно: отражения в зеркале, когда я не смотрю прямо, за объектами, мебелью или ориентирами. Они исчезают, как только я перевожу взгляд. Когда я ложусь спать, они уговаривают меня расслабиться, чтобы поговорить со мной. Теперь моя голова постоянно как будто раскалывается, и обычные обезболивающие не помогают. Завтра должны прийти более сильные препараты, и я надеюсь, что они сработают.

⏳ Последний опыт: 28 октября 2021 года

С тех пор я не спал и, честно говоря, не собираюсь делать этого в ближайшее время, несмотря на ущерб для моего здоровья — я уверен, вы напомните мне об этом. Но это небольшая цена за то, чтобы держать то, что обитает в моих кошмарах, вдали от реального мира. Кто-то в интернете упомянул, что Хэллоуин имеет значение: души умерших и блуждающие сущности ищут уязвимые тела для воплощения. Это вопрос разума над материей, и мне просто нужно сохранять сильное ментальное состояние перед лицом такого ужаса. Легче сказать, чем сделать. Когда пришли лекарства, я поспешно их принял, и неделю они действовали: больше не было головных болей, пульсации в глазах или боли в суставах, а сны стали в основном спокойными. Но потом они закончились, и я прочитал о побочных эффектах отмены таких таблеток. Среди множества желудочных проблем ключевая запись заставила мою кровь застыть, а все мое существо захотело упасть на пол и заплакать: побочные эффекты могут включать крайнюю усталость и повышенную потребность во сне. Я почти физически ощущал, как смелость того, что живет в моих снах, растет с каждым часом, когда я становился все более изможденным, выходя из теней шаг за шагом, пока я боролся со сном как можно дольше. Но в конце концов все мы поддаемся.

Когда я снова осознал себя, это было с чужой перспективы. Цветовая гамма оставалась серой, а звуки скакали вверх и вниз, как у пьяного звукорежиссера. Это было дезориентирующе, но не так, как перспектива, из которой я видел. Я находился под половицами в гостиной, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило наверху. Каждую часть моего тела сжало, и я не мог двигаться или видеть, кроме слабого луча света сквозь доски. "Что мы можем сделать с этими случаями? Каждый раз, когда он просыпается, он буйствует, неуправляем", — голос матери прервался, а отец продолжил: "Он все время твердил, что кто-то прикован к стене напротив его кровати, и это становится сильнее по мере приближения Хэллоуина. Но мы сделали, как вы посоветовали, и уверяли его, что этого нет". Отец закончил поспешно, а женщина слева с улыбкой в голосе заверила: "Очень хорошо, мы не можем позволить ему отвлекаться и сосредотачиваться на всем, что видит". Но это не успокоило отца: "А если... если он...?" Она перебила: "Делайте, как мы велели, и сообщите мне как можно скорее. Вы пришли ко мне, потому что доверяете мне, прошу вас, продолжайте это доверие".

Вскоре я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, когда, как я предполагаю, вдова села за мной, шепча на ухо, пока жаркий запах гниения заполнил мои ноздри. Пара рук сжала мою шею на несколько мгновений, прежде чем я снова переместился. Было темно, моя перспектива была резкой: я находился в верхнем углу детской спальни, где спал маленький я, примерно трехлетний, в пижаме с "Могучими рейнджерами", крепко сжимая одеяло. Прошло несколько мгновений, прежде чем я понял, что не так с этой картиной, как будто камера фокусировалась или это была зловещая игра в различия между старыми воспоминаниями и записанными событиями.

Возможно, из-за темноты или потому, что я не хотел знать, но по обе стороны моей кровати стояли две капюшонированные фигуры, неотрывно глядя на меня. Все в кошмаре затихло, как по команде, и я услышал, как они говорили: "Это то, что должно быть сделано?" — спросила одна слева с ноткой беспокойства. "Это то, что она велела делать, я никогда не думал, что это станет реальностью", — ответила другая, дрожа в своем одеянии. "Но мы знаем, что это такое, и согласились на все ради нашего мальчика", — сказала первая, опуская капюшон и показывая мамины светлые волосы и прекрасные скорбные глаза. Отец напротив кивнул, его капюшон остался на месте, когда он поднял нож. Видение размылось, и моя голова угрожала разорваться от боли. Я проснулся в поту, но, когда попытался пошевелиться, тело не повиновалось. Это был уже знакомый мне сонный паралич, и каждый раз он был одинаково пугающим.

Лежа там, я отчаянно пытался двигать глазами, чтобы лучше видеть, и заметил, как фигуры шевелятся в углах комнаты, не приближаясь ко мне, а собираясь вместе. Множество выпуклых глаз смотрели на меня из неразличимых на таком расстоянии глазниц. "Так долго мы были терпеливы, так долго ждали своего времени, но теперь..." — я услышал, как открылась дверь спальни, заскрипели конечности, ногти царапали пол, пока они тащили тело вперед. Запах гниения заполнил мои ноздри, сердце заколотилось, и хаотичные звуки не прекращались, пытаясь разбудить мое тело каждым вздрагиванием и интонацией. Она поднялась с края моей кровати, и все глаза, включая мои, следили за ней. Она была выше, чем я помнил, с впалым животом и изодранным платьем, покрывало скрывала ее лицо, но не злобу. "Ты особенный, ты всегда был особенным, это просто вопрос времени, чтобы твоя зрелость проявилась", — сказала она, наклоняясь надо мной и садясь на грудь, сжимая легкие. "Мы будем настойчивы, когда ты проснешься, ты поможешь нам найти других, подобных тебе, или..." Она протянула руки, и я в ужасе подумал, что она снова схватит меня за шею, но вместо этого начала медленно поднимать покрывало. Звуки достигли невообразимой какофонии, и я никогда не пытался так сильно закричать, но из меня вырвался лишь слабый стон. Я увидел гниющую плоть и множество гноящихся ран на ее нижней челюсти, пока она поднимала покрывало наполовину, и то, что осталось от ее губ, сложилось в жуткую ухмылку.

Через несколько мгновений я проснулся, и способность двигаться заставила меня биться и кричать. Это была та же комната, то же чувство. Прошло несколько дней, и я не могу перестать видеть их повсюду, куда бы ни пошел. Я едва справляюсь с базовыми потребностями, и кажется, они все ждут чего-то, я просто не знаю чего. Особенно плохо, когда я чищу зубы или бреюсь, потому что, отведя взгляд от зеркала на секунду, вижу ее там, возвышающуюся надо мной, с руками, тянущими покрывало, и застывшей ухмылкой, разрывающей мое хрупкое душевное состояние, пока я падаю назад каждый раз. У меня нет с кем поговорить: родители умерли год назад, и благодаря наследству я изолировал себя настолько, что не знаю, заметит ли кто-то мое отсутствие долгое время, если я... ну, вы понимаете. Я борюсь, чтобы не уснуть, пробовал кофеин, энергетические напитки и другие вещества, о которых не буду упоминать, чтобы не привлечь внимания посторонних, но ничего не длится вечно, и я все чаще засыпаю, на мгновение погружаясь в адский пейзаж, который я не могу видеть, но слышу, как они говорят, что это лишь вопрос времени, и мои особые способности наконец-то будут использованы, прежде чем дроны и крики заполняют мои уши, и я возвращаюсь в ужасе.

Это приводит нас к настоящему моменту, к тому, что я делюсь этим с вами. Еще один Хэллоуин надвигается, и я больше не чувствую, что могу сдерживать то, что бы это ни было. В наивной надежде я думал, что, поделившись этим через эфир, кто-то узнает, что это такое, и поможет мне, но теперь понимаю, что это бесполезно. В отчаянном акте я позвонил своему строгому дедушке и попросил помощи. Он всегда был трудным человеком — типичным бумерангом: невежественным, упрямым и не желающим менять свои идеалы, — но он был семьей. Я был в отчаянии. "Черт возьми, чего ты хочешь? Прошло почти два года без разговоров", — его грубый голос прорезался через динамик. "Не достаточно, что я потерял дочь и зятя, но и внука тоже. Это должно быть что-то важное". Изможденный и охваченный эмоциями, я выпалил все, что произошло, и, к его чести, он выслушал без осуждения или прерываний. Когда я закончил, он вздохнул: "Жаль, что ты не сказал раньше, но вот мы и здесь. Не буду ходить вокруг да около: ты очень осознанный сновидец, Робби, до беспрецедентной степени". Я замер с широко открытыми глазами, пока он объяснял дальше: "Ты воспринял фразу 'сделай мечту реальностью' буквально. Это пугало твою семью, и они боялись, что тебя заберут в правительственный объект, чтобы ты создавал оружие или устройства Судного дня, поэтому они наняли постороннюю помощь, чтобы справиться с твоей проблемой. Она была старше и утверждала, что встречала других, подобных тебе. Казалось, это сработало: ты вел в основном нормальную жизнь, и до сих пор ничего плохого не происходило. Фактически, единственные два значимых события — это то, что ты придумал своего старого семейного пса Бенсона, и..." Он замялся, и я сидел в гробовом молчании. "Скажи, Робби, что ты видел в своих снах?" — спросил он осторожно. "Ты когда-нибудь видел...?" — из-за меня раздался шорох, и я знал, от кого он исходит. Моя спина напряглась, колени ослабли. "Нет, обычно я вижу только формы. Почему?" — каждый нерв моего тела кричал бежать, но я остался неподвижен. "Женщина, которая помогла им построить это в ритуале, сказала, что это хорошо для удержания старых кошмаров, вещей, которые существовали задолго до этого, но она никогда не объяснила, что это значит, кроме одного предупреждения, которое, я думаю, предназначалось тебе на случай, если дела пойдут плохо. Она сказала, что если твои родители будут следовать этому, пока ты был ребенком, ты будешь в порядке, и игнорировать все, что они могли видеть или слышать. Но чем больше ты подвергался сверхъестественному и чем ближе становился Хэллоуин..." — он замолчал, грусть наполнила его голос. "И с тех пор, как они умерли, я предполагаю, что все, что они делали, исчезло". Она приближалась ко мне, шорох становился громче и искаженнее, но я остался неподвижен и спросил то, что знал, что не хотел услышать: "Какое было предупреждение?" Он колебался перед ответом, но это заставило меня поспешить рассказать свою историю кому угодно, кто может знать, что со мной не так, и предупредить их, если они тоже страдают от этого недуга. И вот я здесь, изможденный сверх меры, и это лишь вопрос времени, прежде чем я потеряю сознание.

Вдова стоит в углу моей комнаты, каждая пара глаз устремлена на нее, пока она сжимает покрывало обеими руками, угрожая поднять его в любой момент. Я не хочу этого видеть, не могу этого видеть. Если у кого-то был ночной кошмар, от которого он никогда не избавился, пожалуйста, свяжитесь со мной и дайте совет, прежде чем сон или что-то еще заберет меня. Она шепчет мне, что, если я просто сделаю, как она просит, она позволит мне спать спокойно, но я не уверен, потому что фраза, которую сказал мне дедушка, повергла меня в ужас и пугает каждый момент, когда я вижу это существо, поднимающее руки вверх. Не позволяйте ей поднять покрывало.

🔪 Преступник номер один: Гленн Стюарт Годвин

Гленн Стюарт Годвин был заключен в тюрьму в 1982 году за жестокое убийство бывшего друга и попытку побега. После этого его перевели в тюрьму Фолсом, где он спланировал еще один побег с помощью сообщников снаружи. Оказавшись на свободе, он бежал в Мексику, где был снова арестован. Во время пребывания в тюрьме он совершил убийство другого заключенного и снова сбежал в 1996 году. ФБР включило Годвина в список десяти самых разыскиваемых преступников, убрав его оттуда только в 2016 году. Его побег из тюрьмы Фолсом в 1987 году считается вдохновением для романа Стивена Кинга "Побег из Шоушенка".

В конце 1970-х годов Годвин жил в Палм-Спрингс, Калифорния, вместе с соседом по комнате Фрэнком Содто-младшим и работал в различных профессиях: механиком, строителем и независимым продавцом инструментов. У него не было судимостей, и полиция о нем ничего не знала до осени 1980 года. Годвин слыл популярным среди женщин и считался тщеславным среди друзей. Вместе с Содто он планировал ограбить бывшего общего друга по имени Ким Роберт Лавали, полагая, что тот, будучи наркодилером, должен был иметь при себе значительную сумму денег. Они заманили Лавали в их кондоминиум под предлогом покупки наркотиков. При его прибытии они напали на него: Содто удерживал его, а Годвин избивал его кулаками и ногами. Попытка задушить жертву не увенчалась успехом, и тогда Годвин схватил разделочный нож, нанеся Лавали 26 ударов. После этого они загрузили тело в его грузовик и направились в горы Игл, где Годвин попытался уничтожить останки, прикрепив к телу самодельные взрывчатые вещества из топливного масла, азотного удобрения и динамита, чтобы скрыть убийство. Взрывы повредили грузовик, но не смогли достаточно замаскировать ножевые раны на теле Лавали.

3 августа 1980 года грузовик был обнаружен с человеческими останками внутри, брошенный в пустыне округа Риверсайд. Полицейское расследование установило, что Лавали в последний раз видели с Годвином и Содто в их резиденции. Во время вскрытия патологоанатом обнаружил ножевые раны, указывающие на использование ножа с зазубренным краем. Оба подозреваемых были допрошены, и под давлением полиции их связали с убийством. Годвину предъявили обвинение в убийстве первой степени. На суде в 1982 году Содто дал показания против Годвина в обмен на сокращение срока, назвав его "самым опасным человеком, которого я когда-либо встречал". Прокуратура доказала, что Годвин был движущей силой ограбления и убийства. Содто получил 25 лет тюрьмы.

Содто отбывал наказание в тюрьме Соулдад, где начал переписываться с Шелли Роуз. Она стала его навещать, и между ними завязались отношения. Однако в 1983 году ему вынесли приговор от 26 лет до пожизненного заключения. Несмотря на это, они поженились в 1985 году. Несколько лет спустя его перевели в Институт профессионального обучения Дьюэлл в Калифорнии, где он подружился с другим заключенным Лоуренсом Карликом. В 1987 году Годвин попытался сбежать, и из-за этого его перевели в тюрьму Фолсом — учреждение с максимальной степенью охраны. Там он разработал план побега, подкупив другого заключенного, чтобы тот изменил его статус безопасности, что позволило ему работать в менее охраняемой части тюрьмы. Он также получил помощь от жены Шелли и бывшего сокамерника Карлика, которые контрабандой передали ему ножовку. 5 июня 1987 года он использовал ее, чтобы прорезать дыру в проволочном заборе и спрыгнул в сточный коллектор. Этот коллектор длиной 750 футов выводил к реке Американ, что напоминало побег вымышленного персонажа Энди Дюфрейна. Шелли и Карлик перепилили железные прутья на выходе из коллектора, нарисовали улыбающиеся лица на камнях для ориентира и оставили надувной плот, на котором Годвин переправился через реку. Когда власти заметили его исчезновение, он был уже далеко.

Полиция предположила, что Шелли Годвин, Лоуренс Карлик или оба они помогли в побеге, и был выдан ордер на арест Карлика в июне 1987 года. Его задержали в Хесперии, Калифорния, и осудили за содействие побегу. Шелли Годвин также считалась подозреваемой, и в январе 1988 года был выдан ордер на ее арест. Ее задержали 7 февраля 1990 года в Далласе, Техас, где она недавно развелась с Годвином и вышла замуж повторно, заявив следователям, что не знает, где находится ее бывший муж. Считалось, что Годвин бежал в Мексику и участвовал в нелегальной торговле наркотиками. В 1991 году его арестовали в Пуэрто-Вальярта и осудили за наркотрафик в Гвадалахаре, приговорив к 7 годам и 6 месяцам в тюрьме Пуэнте-Гранде. Американские власти начали процесс экстрадиции, но Годвин убил мексиканского наркоторговца, что отсрочило процедуру. 26 сентября 1991 года он снова сбежал, и, как полагают, ему помогли члены мексиканского наркокартеля после убийства их конкурента. После этого о Годвине ничего не было слышно, и американские власти считают, что он продолжил заниматься наркоторговлей в Южной Америке. Он использовал несколько псевдонимов, включая Дennis H. McWills и Miguel Carrera. Полиция полагает, что он сделал пластическую операцию, чтобы изменить внешность из-за своей известной крайной тщеславности.

7 декабря 1996 года Годвин был добавлен в список десяти самых разыскиваемых ФБР с вознаграждением до 20 000 долларов, которое позже увеличили до 100 000 долларов за информацию, ведущую к его поимке. Его считают вооруженным, крайне опасным и очевидным беглецом. 19 мая 2016 года его исключили из списка, так как агентство заявило: "Мы считаем, что эффект от публичности со временем уменьшился".

🌾 Таинственная ночь 1999 года

Я переношу вас в 1999 год, более чем на 20 лет назад, когда мобильные телефоны еще ничего не значили, а мир ждал надвигающегося Армагеддона в ночь с 31 декабря на 1 января. Мне было 16 лет, и то, что я увидел холодной октябрьской ночью, остается таким же свежим в моей памяти, как тогда. Прошу вас потерпеть, пока я создам атмосферу. Я вырос в удаленной местности Среднего Запада. Мой дом стоял на холме, окруженный полями на три стороны и бесконечными акрами леса за ними. Лес был густым и пугающим, и мы избегали его после темноты. Единственная дорога — старая двухполосная дорога под названием County Road 577 — была единственным путем туда и обратно.

Чудесное событие произошло как раз перед моим 16-летием: у нас появился интернет. У нас уже был компьютер, возможно, несколько лет, и это было огромным событием для нашей местности. Деньги у нас были не в избытке, но, похоже, родители предвидели, как важен ПК будет для меня и моих братьев. Они почти не пользовались им, но мы с братьями были в восторге. Думаю, это был Dell или Gateway — популярные бренды того времени. Операционная система — Windows 95, и для моего поколения вспоминание заставки с лабиринтом из кирпичей вызывает ностальгию. Для молодежи из поколения Z просто наличие компьютера было захватывающим. Интернет для нас еще не был реальностью, мы развлекались играми, печатали глупые истории и использовали MS Paint. Если был принтер, можно было создавать огромные баннеры с клипартами и смешными шрифтами. Я помню, как сделал баннер с надписью "Broncos", поддерживая их на одном из Суперкубков. Каждая буква занимала целую страницу, и семь букв истощили чернила принтера. Другие времена, правда.

Простите, если я отвлекся, но меня захлестнули ощущения конца 90-х. Главное, что я хочу сказать: владение настроенным ПК в ту эпоху было потрясающим. Это были не компьютеры 80-х, которые запускали одну программу, — они были просты в освоении и многофункциональны. Интернет, однако, все изменил — и это, конечно, преуменьшение века. Еще одна интересная деталь: мы росли без отточенных поисковых систем, которыми пользуемся сегодня. Нельзя было просто вбить "спорт" в Yahoo. Поисковики только начинали появляться, и ими было трудно пользоваться, в отличие от удобства, которым мы наслаждаемся сейчас. Мой отец перестроил всю гостиную под компьютер, сделав стол с полками и вырезами под монитор и выдвижным ящиком для клавиатуры. Он также установил рядом раздвижную стеклянную дверь, чтобы, играя в ранние point-and-click игры, мы могли любоваться пейзажем и легко выходить на улицу. Ближайший сосед был в двух милях, а нас, мальчиков, было четверо.

Первый опыт подключения к интернету был болезненным. Единственный провайдер был так же новичком, как и мы. Мы слушали культовый звук набора номера, надеясь на чудо, но ничего не получалось. Несколько недель мы пытались подключиться, не зная, чего лишаемся — не то, что сейчас, когда при отключении интернета вы сразу чувствуете потерю. Но когда мы подключились, это стало историей. Я стал засиживаться допоздна, "серфя" по веб-сайтам, находя информацию со всего мира и из США. Тогда по утрам в субботу по телевизору показывали рекламу, призывающую присоединиться к мировой паутине и указывающую адреса сайтов. Нужно было точно знать URL, чтобы что-то найти. Если шла спортивная передача, могли сказать посетить сайт Sports Illustrated для детей, указав длинный адрес. Сегодня мы просто вбиваем "SI Kids" в Google и находим за 0,001 секунды. Подключение было прекрасным.

Где я жил, было обширно, сурово и немного одиноко. О худшем, о чем никто не говорил, — это жуткая атмосфера. У нас не было уличного освещения после темноты, длинные окружные дороги пустовали ночью. Когда машина проезжала, я замирал в комнате, ненавидя, как их фары медленно освещают окно на втором этаже. Никто не должен был быть на этой дороге так поздно, кроме, может, дальнобойщиков, но мы были слишком далеко от городов или трасс, чтобы даже они появлялись. Вы, вероятно, путаетесь, к чему все это ведет, но все связано. Появление интернета в моей жизни как молодого человека пробудило новый интерес к страшным историям, фильмам и подобным вещам. Я уже обожал брать напрокат фильмы ужасов в городе в 20 минутах езды, когда мог, брал страшные книги в библиотеке, а с друзьями придумывал городские легенды для забавы. Теперь я мог узнать о мифологии фильмов ужасов, историях серийных убийц и всего, что приходило в голову моему подростковому мозгу. В такой уединенной местности это только усилило мою тревогу из-за зловещих окрестностей.

Сидя за компьютером с огромной раздвижной дверью справа, я видел только темноту. Штор еще не было. Однажды ночью, около 1:00, если мне не изменяет память, я увидел нечто, о чем думаю почти каждый день. Объяснить не могу, и до сих пор это пугает. Я был онлайн один, все спали. Скорее всего, играл во флеш-игру или смотрел спортивную статистику. Услышал низкий гул приближающейся машины, что всегда ставило меня на сторожевой пост. Я надеялся, что она проедет мимо двери без инцидентов. Но инцидент случился. Маленький красный пикап, возможно, Ford Ranger, съехал с дороги примерно в 100 ярдах от дома. Я смотрел на заднюю часть машины, быстро выключил свет в гостиной и монитор, чувствуя, что это не сулит ничего хорошего.

Я прижался к окну, стараясь спрятаться, хотя, вероятно, меня не было видно с такого расстояния. Но я видел их. Двое мужчин выскочили из пикапа. Водитель был крепким, в клетчатой рубашке с длинным рукавом и пухлом жилете — типичный северный деревенщина. Он быстро перешел к пассажирской стороне, резко открыл дверь, чуть не сорвав ее с петель, и выволок меньшего человека за воротник, бросив его на землю. Мое сердце колотилось. Пассажир явно был слабее. Водитель открыл задний борт, взял лопату и бросил ее пассажиру, попав ему по рукам. Лопата упала, и пассажир выглядел перепуганным. Водитель достал из кузова что-то вроде мешка из мешковины и тоже бросил его пассажиру. На этот раз тот поймал, и даже с такого расстояния я видел выражение его лица: широко открытые глаза, слезы, сопли — он умолял: "Пожалуйста, не заставляй меня это делать". Он жестикулировал, умоляя долгое время.

Крепкий мужчина указал на землю, словно приказывая: "Копай". Пассажир неохотно начал рыть. Через 5-10 минут крепыш остановил его, указал на мешок, лежащий на земле, а затем на яму. Побежденный копатель пнул мешок в свежую яму. Мешок выглядел так, будто мог содержать боулинговый шар или человеческую голову — это все, о чем я мог думать. Я смотрел, как кто-то хоронят человеческую голову на нашей земле. Мужчина с лопатой засыпал яму землей, которую только что выкопал. Водитель схватил его, втолкнул обратно в пикап, бросил лопату в кузов и уехал. После, казалось, вечности я сделал глубокий вдох, осознав, что, вероятно, задерживал дыхание все это время, хватая ртом воздух. Я побежал в свою комнату на втором этаже, весь в поту, не понимая, как сильно был напуган. Увидели ли они меня? Почему они остановились прямо здесь, рядом с одним из немногих домов в радиусе миль? Надеялся, что переоценил ситуацию, но что еще могли закапывать эти случайные парни в такое время ночи?

Помню, было холодно, но не зима, потому что земля не была замерзшей, но погода была неприятной. Что привело этих парней сюда? Не хотел знать. Я рассказал эту историю лишь нескольким людям, и все задавали один вопрос: "Ты пошел посмотреть, что это было, на следующий день?" Ответ прост: чертовски нет. У меня не хватило смелости. Любопытство всегда со мной, но я не уверен, кто эти парни. Ничего подобного до или после не случалось. Не скажу банальность вроде "это преследует меня каждый день", но часто думаю об этом. Худшее — через несколько дней я увидел лопату, покрытую грязью, в нашем сарае. На кончике виднелось немного засохшей крови. Никогда не упоминал этого, но отец запрещал нам заходить в сарай, говоря, что там небезопасно. Не должен был видеть этого и не должен был заходить туда. Не могу спросить отца — он умер давно. Еще хуже, что у отца в то время был небольшой пикап. Я не связывал это до гораздо более позднего времени. Может, это просто огромное совпадение. Отец был хорошим человеком, простым фермером. Мы могли позволить себе роскоши, недоступные большинству фермеров, вроде дорогих компьютеров и интернета раньше других. Просто совпадение, верно?

❄️ Жуткая рождественская сказка (это художественный вымысел)

"Посмотри, дорогая, разве снег сегодня не прекрасен?" — сказал он, но она ничего не ответила, оставаясь неподвижной в старом деревянном кресле. Он улыбнулся и сделал еще глоток горячего шоколада, находя ее холодное, молчаливое поведение очаровательным — одно из многих качеств, которые он обожал в ней. Она просто сидела, глядя на него с выражением постоянного ужаса перед окном, за которым виднелись белые хлопья, медленно падающие в успокаивающем вихре. Он взглянул на древние напольные часы: 23:30. Улыбнувшись, он прошептал: "Скоро, моя сладкая Дилайла". Подойдя к очагу, он налил себе еще горячего какао, снова посмотрев на окно и встретившись взглядом с ее тускнеющими голубыми глазами. "Почему бы тебе не взять кружку, моя любовь?" — предложил он.

Ее ответом была лишь тишина, что вызвало у него мягкий смешок. Закрыв крышку чайника, он сделал еще глоток, продолжая наблюдать за ней. Боже, как она красива, Дилайла — единственное тепло его сердца, сидящая молчаливо и спокойно в старом кресле из красного дерева, укутанная в старое белое платье, которое он видел на ней с первого взгляда. Ему всегда казалось, что оно делает ее похожей на картины Девы Марии. Если бы он был художником, думал он иногда, он создал бы шедевр, сравнимый с Дали или да Винчи. Если бы он был писателем, написал бы рассказ с эмоциями сильнее, чем у По в его мрачных или безнадежных произведениях. Пока снег падал снаружи, он почувствовал, как воздух в маленькой комнате стал чуть холоднее.

"Почему бы тебе не подойти посидеть со мной у огня?" — сказал он, подкладывая дрова в печь, пока тепло от танцующего пламени не вернулось. Она продолжала сидеть в кресле у окна. С теплой улыбкой он поставил кружку с горячим шоколадом и подошел к окну. "Вот", — сказал он, пытаясь подтолкнуть кресло сзади к очагу. "Дай мне помочь". На расстоянии примерно двух-трех футов от очага Дилайла начала клониться вперед и упала с кресла. "Ох, дорогая", — воскликнул он, рассмеявшись. Он снова поежился, ощутив неестественный холод, заполняющий комнату. "Давай, Дилайла, не нужно расстраиваться, скоро все уладится". Поставив ее обратно, он подтолкнул кресло остаток пути к очагу. "Теперь лучше, правда, дорогая?" Она оставалась такой же молчаливой, но ее лицо могло выражать все и ничего одновременно. Ее глаза отражали сияние пляшущего пламени, освещая ее бледное, встревоженное лицо, теперь четко очерченное в мрачных деталях огнем. Он все еще был безнадежно очарован ее лицом.

Проверив часы, он порылся в кармане рубашки: 23:40. Из кармана он достал увядшую веточку омелы, вздохнув, когда суровая реальность снова напомнила о себе. Он и ждал, и боялся этой ночи — сочельника. Время еще не пришло, скоро все закончится, но не сейчас. Пытаясь избавиться от этих мыслей, он убрал омелу обратно в карман, подошел к столику у окна и поставил одну из безымянных пластинок на фонограф, опустив иглу на третий трек. Это была одна из его любимых мелодий, хотя по неизвестным причинам он никогда не мог вспомнить ее название или композитора. "Не потанцуешь ли ты со мной, чтобы скоротать время, моя любовь?" — сказал он, взяв ее холодную мягкую руку и подняв ее на ноги. Теперь она стояла перед ним, и тревога сжала его сильнее. "Ты прекрасна, моя дорогая Дилайла", — сказал он дрожащим голосом.

Ее голос эхом отдавался в глубине его разума, словно с вершины горы: "В жизни или в смерти я всегда буду иметь твое сердце, Артур, и мой поцелуй будет единственным теплом твоего тела, сердца и души". Медленно и осторожно он начал двигаться по комнате, поддерживая ее обмякшее тело у груди, хотя это не помогало. Несмотря на это, он продолжал вальсировать с ней, тепло улыбаясь. Чем дольше он смотрел в ее застывшие океанические глаза, тем сильнее возвращались жуткие, сводящие с ума воспоминания о той первой судьбоносной ночи, когда он потерял себя в страсти к своей дорогой Дилайле — ночи, положившей начало его падению. Он почти видел это сейчас во всех деталях, глядя в ее холодные замерзшие глаза: длинная прогулка по ледяной дороге, ночное небо, газовые фонари, скупо освещающие белоснежную землю. Было смертельно холодно в ту ночь, всего месяц назад, и он шел один после работы на местном рынке. Этот путь был привычным, но в тот вечер все изменилось почти сверхъестественным образом.

Стало очень поздно, когда он впервые увидел ее у уличного фонаря. Она стояла, укутанная в платье белее снега, и ее голубые глаза сразу захватили его, удерживая в гипнотическом трансе. Он почувствовал тепло, разливающееся по телу, когда она подарила ему первую застенчивую улыбку — хрупкую невинность с хитрым оттенком. Он увидел, что она пытается повесить что-то на верх столба, и, подойдя ближе, понял, что это омела — та самая, что теперь хранится в его кармане, пока он танцует. "Здравствуй", — поздоровался он. "Разве не немного рано для этого?" Она ответила той же игривой улыбкой: "Сердце не лжет, и мое сердце говорит, что время пришло". "Время для чего?" — спросил он, растерянный. Она хихикнула: "Время, чтобы сердце согрелось поцелуем возлюбленного". Он не совсем понял, но почему-то почувствовал, что она права.

Видя, как она борется с омелой, он предложил: "Могу я помочь?" Она дала ему ту мягкую сладкую улыбку и протянула омелу. Он повесил ее на газовый фонарь. "Вот и все, повешено так, чтобы ты и все могли видеть", — сказал он. Ее улыбка расширилась, когда она засмеялась: "Знаешь, что говорят?" — спросила она теплым, почти соблазнительным тоном. Он посмотрел на нее с интересом. "Омела смертельна, если съесть, но поцелуй еще смертоноснее, если он искренний". Он рассмеялся, снова теряясь в ее глазах, чувствуя тепло, как у костра, и начал расстегивать зимнюю одежду. Прежде чем он успел что-то сделать или сказать, она положила тонкую нежную руку на его грудь, и волна эмоций хлынула в него. Внезапно он потерял восприятие окружающего мира, все глубже погружаясь в ее глаза — голубые водовороты.

"Как тебя зовут?" — спросил он. Она едва слышно ответила: "Как тебя зовут, сэр?" Все еще завороженный, он выдавил: "Э-э, Артур". Она улыбнулась и начала нежно гладить его грудь, поднимая руки к шее. Посмотрев на омелу, а затем на него, ее улыбка стала шире: "Поцелуешь меня, Артур?" — проворковала она. "Поцелуй меня под омелой". Его тело начало действовать раньше, чем разум осознал, и он медленно наклонился к ней, чувствуя, как глаза тяжелеют с каждым сантиметром. Наконец их губы встретились, и он ощутил объятия ангела. Она первая прервала поцелуй, уходя без слов, кроме: "Я буду ждать тебя, любовь моя". Он остался неподвижным, зачарованным, пока оцепенение не прошло, оставив его ошеломленным, не понимая, где он или что произошло. Одно было ясно: ему было смертельно холодно, и это чувство осталось на всю ночь.

Той ночью, укрывшись одеялом, он снова увидел ее лицо и услышал ее голос — тот самый соблазнительный шепот: "Поцелуй меня, Артур, поцелуй меня под омелой". Смесь лихорадочной страсти и смертельного холода лишила его сна той ночью и далеко за утро. Это продолжалось всю неделю, пока ее лицо и голос не растворились в смутных чертах и звуках, которые он не мог собрать воедино. Так было до воскресного вечера, когда он снова возвращался с рынка, проходя мимо того же фонаря, и, как по ожиданию, она стояла там с омелой, свисающей сверху, укутанная в то же белое платье, маня его глазами. Снова это тепло разлилось по телу, которого не было с той ночи по непонятным причинам. "Я знала, что ты придешь", — сказала она с той же соблазнительной улыбкой. Он замер, снова пойманный ее взглядом, и бессознательно пошел к ней. Дойдя до нее, она снова расстегнула его одежду и начала гладить грудь. Он мог только смотреть, разум был пуст. "Боже мой, Артур, ты так холоден", — сказала она мягким, почти материнским тоном, и он почувствовал себя ребенком, согретым ее сверхъестественным прикосновением. "Позволь мне согреть тебя поцелуем снова". Ее руки скользнули с груди к шее, и он инстинктивно наклонился, чтобы встретить ее губы. Опять внутри него вспыхнуло жаркое пламя.

Она снова прервала поцелуй, оставив его одного у фонаря с разрозненными воспоминаниями о случившемся, что привело к беспокойству той ночью. Ворочаясь в постели, Артур мечтал о снеге, газовом фонаре, ее прекрасных глазах и лице, омеле. "Омела смертельна, если съесть, смертоносна, если искренне", — вспоминал он. Больше не мог выносить этого, он должен был найти эту женщину, эту ускользающую соблазнительницу. Надев самую теплую одежду, он вышел в холодную ночь, когда снег начал падать днем и уже покрыл землю толстым белым слоем. Медленно он брел через снег, пока не достиг фонаря. Ноги не выдержали, и он упал на колени. Омела насмехалась над ним, зрение начало мутиться, каждый слабый вдох наполнял его зимним воздухом, забирая жизнь. Сначала он потерял чувствительность в теле, затем лед начал затягивать глаза, лишая зрения, пока суровая зима не забрала бы его.

Но перед этим он увидел смутный силуэт, скользящий к нему. Различить детали было невозможно, кроме человеческого очертания. Подходившая фигура почти сливалась со снегом, только длинные красные волосы, заплетенные вокруг шеи, дали ясность. Это была она... или нет? По мере приближения он заметил детали, отличающие ее от той дамы, которую он так страстно искал. Эта новая женщина, хотя и похожая, имела бледную, почти иссохшую кожу. Если бы он мог двигаться, Артур бы бросился бежать, но мог только лежать, ожидая, что этот жуткий призрак сделает с ним. Сердце колотилось, он хотел закрыть глаза, но она замерла перед ним, глядя сверху вниз глазами, лишь отдаленно напоминающими голубые драгоценности, которыми он был очарован. Призрак опустился на колени, положив бледный костлявый палец на его губы. К его удивлению, палец не был холодным, как он ожидал от ее вида, а принес волну тепла. Она взяла его подбородок слабыми руками и наклонилась для поцелуя. Мгновенно чувствительность вернулась к конечностям, и он встал, глядя, как она уходит.

"Подожди", — воскликнул он. Она остановилась и повернулась бледным мертвым лицом. "Кто ты?" Она медленно развернулась, затем стремительно бросилась к нему с пугающей грацией, схватив за горло, и прошептала слишком тихо: "Я Дилайла, я тепло твоего сердца, пылающий огонь в груди, без которого ты больше не можешь жить". С этими словами она отпустила его, и он смотрел, как она исчезла за горизонтом, прежде чем моргнул. Как и раньше, он остался один, ошеломленный, не помня, что произошло или почему пришел. Единственное, что осталось в памяти, — фрагменты лица прекрасной женщины и лица жуткого трупа. Также Артур слышал слабый шепот в уме, голос без идентичности: "Поцелуй моих губ теперь и всегда будет держать твое сердце теплым и бьющимся, иначе оно замерзнет в холодной горькой смерти".

Той ночью его сны о ней стали яркими и четкими. Он видел ее среди снега, с той же двусмысленной улыбкой, намекающей на греховное желание, и, глядя на это лицо, беспомощно поддался ее воле, медленно идя к ней. Снег начал падать сверху, и он почувствовал, как холод снова сковывает его. Она протянула руку и поманила пальцем ближе: "Пойдем, потанцуешь со мной, Артур?" Шаги ускорились, сердце билось от волнения и страха, пока он не побежал к ней. Она казалась близкой и далекой одновременно. Наконец он достиг ее и был схвачен в объятия, и, как сейчас в гостиной, они вальсировали среди белой пустоты, его взгляд был прикован к ее сияющей улыбке и голубым глазам. "Поцелуй меня, Артур!" — пропела она ангельским голосом. Он закрыл глаза и наклонился с предвкушением, и она подставила губы. Он почувствовал жар солнца внутри, но медленно страх нарастал, когда ее лицо начало превращаться в знакомую гниющую маску. Подсознание ахнуло, он оттолкнул ее и попытался бежать, но что-то зацепило ноги, и он упал в снег.

Она снова была над ним, глядя холодными мертвыми глазами. Опустившись, она протянула руку, сжимая что-то маленькое и хрупкое. Дрожа, он увидел, что это омела. "Ты так холоден, Артур", — прошипела она жутким голосом. "Погрей свое сердце моими губами, любовь моя". "Нет, уходи!" — воскликнул он, чувствуя, как холод возвращается, кровь начинает замерзать. Потеряв все ощущения, глаза снова замерзали. Ее губы открылись: "Ты не сможешь долго мне противиться, без меня твое сердце и душа сгниют в холодной ледяной постели". Погружаясь во тьму, Артур видел, как призрак поднес омелу над ним и прошептал в правое ухо: "Я буду ждать, любовь моя". В этот момент он проснулся с криком, тяжело дыша, как рыба над водой. Некоторое время он сидел, восстанавливая дыхание, но чувствовал себя неправильно — пустоту, как будто что-то вынули изнутри. Что, как и почему — вопросы, которые ускользали от него, но это заставило его чувствовать холод многие дни и ночи, несмотря на одежду или близость к очагу.

Одно стало медленно ясным: это странное явление, терзающее его, вероятно, было чьей-то колдовской волей этой прекрасной, но загадочной дамы, господствующей в его подсознании. Не в силах спать, Артур размышлял, как избавиться от этого, видимо, странного проклятия, решив, что, как бы сильно он ни желал ее, не поддастся ее зову. Но это оказалось не так просто. Каждый день с восхода до заката фантомные холода преследовали его, кровь казалась ледяной, несмотря на самую теплую одежду. Артур проводил большую часть следующих трех с половиной недель у очага, подкладывая дрова, еду — обжигающий бульон и легкие супы с горячими чаями, кофе или какао. Но он оставался смертельно холодным внутри и снаружи.

В понедельник на прошлой неделе запасы закончились, и ему пришлось выйти против холода с небольшими деньгами, узнав в выходные, что потерял работу на рынке из-за уединения. Тем не менее, он должен был найти способ изгнать этот холод. Идя по заснеженным улицам рынка, среди собравшихся людей, его взгляд упал на нее у булочной. Ее пышные красные волосы, заплетенные сзади, повернулись к нему. Мерзкий страх охватил его. "Ты нуждаешься во мне, Артур", — услышал он из глубин подсознания. "Тебе нужны мои губы, я чувствую это. Иди, Артур, иди к омеле, обними меня и поцелуй". "Нет, больше нет!" — закричал он, и почти все глаза толпы обратились к нему, испуганные и озадаченные.

Не замечая внимания, Артур бросился к молодой женщине у булочной, соблазнительнице, ведьме. С поразительной силой он схватил ее за плечи и начал яростно трясти. "Что ты со мной сделала?" — рявкнул он на ее напуганное лицо. Ее глаза расширились от страха, наполняясь слезами. "Кто ты?" — хотя он видел страх на ее лице, не отступал. "Чего ты от меня хочешь, дьявол?" — она закричала, отчаянно пытаясь вырваться, но Артур был полон решимости положить конец этому безумию, лишающему его тела, разума и души. "Отвечай, почему ты мучаешь меня так?" "Отпусти даму!" — потребовал грубый голос рядом. Широкоплечий мужчина в густой меховой одежде, указывающей на лесное происхождение, — МакДоу, лесоруб города, — оттащил его. "Она ведьма", — воскликнул Артур толпе, пока МакДоу уводил его. "Она наложила на меня проклятие, вы должны поверить, она хочет забрать мою душу". Толпа смотрела с отвращением и стыдом. Уходя, он поклялся, что видел, как лицо женщины исказилось в зловещей радости. Его сопротивление было слабым против железной хватки МакДоу.

Наконец Артур упал лицом в снег. "Лежи, если хочешь себе добра", — потребовал МакДоу, уходя обратно на площадь. Лежа в ледяном снегу, разум Артура был на грани между смятением, страхом и безумием. Почему она это делает? Чего она хочет? Почему мне не верят? Как он ни старался, ответов не было, толкая его к полному краху. Хуже стало от того, что холод усилился, и вскоре он снова поддался стихиям, потеряв сознание. Первым образом в пустом сне был, конечно, она, нависшая и насмехающаяся: "В жизни или в смерти твое сердце всегда будет моим, Артур". Он отчаянно пытался изгнать ее образ, но безуспешно.

💔 Люси: История одержимости

Я впервые встретил Люси, когда она уснула на моем плече в автобусе. Проснувшись, она посмотрела на меня странно, прежде чем выйти. Думал, ее смутило, что я не разбудил ее раньше, и корил себя за то, что мог показаться странным. Но на следующий день ее друзья сидели на моем привычном месте в автобусе, и, будучи неловким подростком, я не отказался от внимания. Познакомился с ее компанией и со временем наладил контакт с ней, не спросив ее имя. Я туговат на ухо и не расслышал, как она назвала себя — Люси.

Наши отношения развивались как типичный подростковый роман: она была очень настойчивой, и через пару недель я понял намек. По мере сближения Люси увлекалась расспросами о моих прошлых разочарованиях и личной жизни. Я люблю делиться, и мне не мешало говорить о себе, но она постоянно прерывала, называя все "извращенным". Даже в 16 лет это казалось странным, особенно в моей эмо-фазе. Меня раздражало, что она много расспрашивала, но ничего не рассказывала о себе, что заставляло меня чувствовать себя эгоистом.

Однажды она пропустила несколько дней, и я пустил другую девушку сесть рядом, думая, что это не важно. Вернувшись, Люси, увидев нас, словно получила удар — бросилась на сиденье позади и начала кричать. Точно не помню ее слова, но та девушка больше со мной не разговаривала. После этого Люси вернула свое место, и все стало "солнечным". Никто не осмеливался занять ее место. Ее юмор был грубым, но позже стал обидным — она цеплялась за мои неуверенности, а если я возражал, обвиняла в отсутствии чувства юмора. Эти "шутки" едва не переходили в оскорбления.

Когда Люси не разрушала меня, она была ласковой — спала на моей груди в автобусе и иногда рассказывала о себе. Не помню, когда она впервые ударила меня, — это как-то смешалось. Началось с легких шлепков, но к концу она пихала меня локтем за плохие шутки. Лишь когда она прижала меня к стене после урока, я понял, что это абьюз. Она рассмеялась над звуком удара и толкнула снова, но никто в коридоре не вмешался. Иногда думаю, что они думали обо мне. Я не порвал с ней сразу, но стал защищаться. Ссоры участились, и она всегда оказывалась права или ссылалась на "честную ошибку". Пытался расстаться, но она каждый раз рассказывала новую трагедию, оправдывающую ее поведение, и я убеждал себя, что помогаю ей.

Три события за три недели заставили меня решиться. Сначала узнал, что она тайком фотографировала меня и выкладывала онлайн. Она показала это, гордясь, как будто я обрадуюсь вторжению в мою приватность. Второй случай — я разбудил ее на остановке после получаса на моей груди, и она сказала, что притворялась спящей, что выглядело жутко. Третье — она показала награду из школы, где вместо ее имени было другое, с ее фото. Оказалось, я не знал настоящего имени своей девушки. После очередной ссоры я порвал с ней. Люси продолжала следить за мной в автобусе, и однажды уставилась 20 секунд, проходя к новому месту.

Год спустя, работая кассиром в рождественский сезон, я увидел ее в магазине. Она стояла в моей очереди, глядя не отрываясь, пока я молча пробивал товар. Коллега заметил ее странность. Она стала regulars, нервируя сотрудников. Один кассир упомянул ее частые визиты, и она сказала, что приходит ко мне, описав меня. Ее замечали рядом с моей зоной, и после жалоб менеджеры, жадные до продаж, не запрещали ей вход. Ее присутствие вынудило одного сотрудника уволиться. Последний раз я видел ее год назад: она стояла у черного входа, глядя внутрь. Коллега, с которой я работал, уволилась через три дня. Я тоже ушел из магазина, выбрав работу без клиентов.

Летом после нового места работы у меня случился нервный срыв — я решил, что Люси единственная, кто меня любит. Увидел ее с другой девушкой, но, осознав, что становлюсь как она, сбежал домой. Прошлой неделей, идя с работы, заметил ее в очереди ресторана, но убедил себя, что ошибся. Она села за столик, глядя на меня, сменив прическу на похожую на мою. После ужина, чувствуя тошноту, понял, что в униформе с названием компании. Боюсь, она найдет меня на новой работе, но скоро переезжаю, надеясь избежать встречи. За четыре года, включая четыре месяца отношений в школе, она сломала меня. У меня проблемы с доверием, паника на улице и страх перед интересом других. Пытался встречаться, но решил остаться одному, пока не решу проблемы. Надеюсь, больше не увижу Люси.

☕ Неудачное свидание с Брайаном

Год назад я искал на Tinder либо весёлые свидания, либо новые дружбы. Получил сообщение от парня, которого назову Брайан. Изучил его фото и био, решив, что он интересен. Мы начали переписываться, и он казался добрым и харизматичным. Через几天 обменялись номерами, и я предложил свидание. Он с радостью согласился. План был: я заеду за ним, и мы выпьем латте в любимом кофейном магазине. В 18:00 я написал, что выезжаю, и он ответил: "Не терпится встретиться". Улыбнулась его доброте.

По пути мне позвонил Брайан. Разговор был таков: "Привет, Брайан, что случилось?" — "Привет, давай изменим планы, я устал, давай останемся у меня, посмотрим шоу или закажем еду". — "Это не совсем то, что я планировала, мне нравится гулять на первом свидании". — "Не будь занудой, приходи, не пожалеешь". Его тон насторожил — он казался торопливым, в отличие от лёгкого стиля переписки. Но я решила согласиться, думая, что он просто устал.

Приехав, он встретил меня у двери — выглядел как на фото, симпатичный, с модными очками. Внутри его сосед играл в Dark Souls. Я поздоровалась, чтобы быть вежливой. Брайан позвал меня в спальню, и там я увидела ужасы: свечи, алтари с костями, черепами, кинжалом. Один алтарь с желтой жидкостью и черепами, другой с куклой без глаз и рук. Хотела убежать, но решила, что это религия, и осталась.

Спросила про алтари, но он отложил объяснение. Указав на один, я получила грубый окрик: "Не трогай!" Его гнев сменился улыбкой, и он предложил смотреть шоу. Сели, и он стал милым, как в переписках. Предложила позвать соседа, но Брайан разозлился, обругав его. Затем сказал, что я привлекательна, и коснулся моих бёдер. Я пошла за водой, и он шлёпнул меня, сказав не задерживаться. Сосед спал, и я, боясь алтарей и его поведения, вернулась. Увидела, что он шевелит губами без звука, игнорируя мои вызовы.

Сидела, придумывая план ухода. Он встал за телефоном, и я решила пошутить, шлёпнув его. Он оттолкнул меня и замахнулся, остановившись в сантиметрах от лица. Его холодный взгляд напугал, затем он сжал мои щёки и поцеловал, назвав милой. Я была парализована, чувствуя отвращение. Он сел, будто ничего не было. Решила уйти, сославшись на болезнь. Он злился, но отпустил. Дома дрожала, заблокировав его. Боюсь, он вернётся.

🏡 Островной кошмар Джека

Я замер на мгновение — фотографии не передали всей картины. Это был большой, но уютный дом на уединённом острове недалеко от Кейп-Код, маленький участок земли без следов жизни, кроме коттеджа и маяка вдали. Проверенный Airbnb Plus, недельная аренда обошлась в чуть больше 3000 долларов. Цена высокая, но оправданная — идеальное место, чтобы очистить разум и закончить роман. Радостно прошёл по каменной дорожке к двери, готовый спланировать остаток книги. Это был мой второй роман, издатель давил месяцами, требуя обновлений, и теперь у меня был идеальный уголок.

Открыв дверь, я вздрогнул — внутри был мужчина лет пятидесяти, среднего телосложения, с седыми усами. Узнав его по профилю хозяина, это был Гарретт. "Извини, Гарретт, ты меня напугал, не ждал никого". Он улыбнулся: "Я встречаю всех гостей, это мой хлеб. Проходи, нужно обсудить важное". Мы сели в гостиной в кресла по разные стороны длинного столика. "Что хотел обсудить?" — спросил я. Он достал сложенный лист из куртки и подвинул ко мне. Бумага была потрёпанной, почти как холст. Развернул, но он остановил: "Не сейчас, позже разберёшься, слушай".

Дом был в семье Гарретта поколениями. "Пребывание здесь может быть вознаграждающим, но опасным, если не осторожен". "Не говори, что он заколдован", — пошутил я, но он остался серьёзен. "На листе правила, следуй каждому, иначе отпуск превратится в кошмар". Гарретт ушёл, оставив совет: "Соблюдай правила, Джек, иначе жди неприятностей". Развернув лист, ожидал типичные условия — без животных, без изменений, уборка, — но увидел странный набор: не включать свет после 23:25, не отвечать на звонки, только двое допущенных — Хэнк Пенстон и Джессика Ковенвуд с проверкой фамилий, не выходить после полуночи, если комната сменила место — закрыть дверь и ждать, голоса безвредны, не разговаривать, не запирать двери, при проблемах звонить Джессике (один раз). Примечание: "Я заберу тебя только по окончании срока, раньше нельзя".

Думал, Гарретт сумасшедший или это шутка, и отложил лист. Первая ночь прошла спокойно — написал два черновика из шести глав. Увидел, что 00:18, свет мигает. Вспомнил правило про 23:25 и вышел на улицу в 00:32, наслаждаясь звёздами и маяком, нарушив ещё правило о замке. Спал, но в 03:27 проснулся от стука в дверь. Туман скрыл звёзды, никого не было. Во сне в 04:42 увидел, как Гарретт ругает пустой роман, а рукопись шевелилась от ветра. В 05:19, идя в ванную, попал в другой коридор с множеством дверей. Дверь спальни закрылась, и я дошёл до комнаты 371, где тень шагнула ко мне. Потерял сознание, очнувшись днём.

Позже Хэнк, якобы слесарь от Гарретта, пришёл чинить замки, что противоречило правилу. Он исчез, а затем появился, читая мой роман. Узнав, что его фамилия Риден, а не Пенстон, я сбежал, но звонок от "жены" о смерти дочери оказался ложным по правилу. Позвонил Джессике, и она велела тянуть рычаг на 10 секунд у ящика, чтобы сбросить "энергию". Хэнк исчез, и я выжил. Следующие ночи были спокойны, но потом тень и голоса вернулись. В последнюю ночь, нарушив правило света, увидел "дочь" — это была иллюзия. Джессика спасла, приведя в "безопасное" место, но оказалась не настоящей. Утром я уехал, найдя "замыкание" с Гарреттом.